Злым ветром. Роман - Страница 12

К оглавлению

- Опишите мне его, - говорю.

Варя начинает припоминать внешность своего нового знакомого. Да, это тот самый тип, все сходится.

- Где он живет? - спрашиваю я на всякий случай.

И Варя неожиданно сообщает:

- Тут, недалеко. На Плющихе.

- На Плющихе? - недоверчиво переспрашиваю я. - Это он вам сказал?

- Да нет. На такси меня вечером домой завез. А потом, я слышу, говорит водителю: «Теперь на Плющиху».

- Когда же он вам платье передал?

- Вчера.

- Сказал, чье платье?

- Сказал. Сестра прислала продать. Из другого города. Пятьдесят рублей обещал. И паспорт ее дал. «Чтоб, - говорит, - шуму потом не было».

Я понимаю, почему он так щедро решил с ней расплатиться. Ведь платье оценили всего в семьдесят рублей. Он затянуть ее хочет, привязать к себе. Расчет тут примитивный и точный. Понял, кто перед ним.

- Дура я, дура, - горестно произносит Варвара.

- Как же он деньги у вас получит? - спрашиваю.

- Обещал позвонить.

- Куда?

- На работу. Куда же еще?

- Ну вот что, Варя, - говорю я наконец. - Вам уже ясно, надеюсь, что он вор. Самый обыкновенный вор, хотя и обходительный. Платье это краденое. И вы пытались его сбыть.

- Что ж теперь будет, господи? - упавшим голосом спрашивает Варвара.

- А будет то, что мы с вашей помощью его задержим. Обязательно с вашей помощью, - подчеркиваю я - Потому что, если мы поймаем его сами, тогда… он, пожалуй, успеет еще немало бед причинить. И это тоже будет на вашей совести.

Я не хочу и не могу ей что-нибудь обещать за помощь. Не могу потому, что это не от меня зависит. Хотя преступление ее, конечно, невелико. Но решать тут должен наш Кузьмич А не хочу я ей ничего обещать потому, что нельзя, чтобы она подумала, что я ей какую-то лазейку предлагаю или, еще хуже, сделку. И я рассказываю про ту актрису. Даже еще подробнее, чем Светке. И вижу, как Варвара кусает губы.

Неожиданно она говорит:

- Ну что у меня за несчастливая жизнь такая? Почему я все в грязи да в грязи? Почему я отмыться не могу?

И тогда я ей говорю про Пашку, про те его слова о ней. Я их, конечно, неточно передаю, я их смягчаю, но смысл остается тот же.

- Вот почему он не пишет. Целый год, - тихо, словно про себя, говорит Варвара, задумчиво глядя куда-то в пространство. - Теперь понятно.

Она сидит у стола очень прямо, плотно сжав колени и бессильно уронив на них руки. Такой она мне нравится больше, чем веселой.

- Напишите ему сами, - говорю я. - Напишите все как есть.

- Не умею я так писать.

- Все равно. Как умеете. Он ведь вас любит. Я знаю.

- Любит он… Водку он жрать любит.

- То другой Пашка любил, - твердо говорю я. - А этот…

И я рассказываю ей все, что знаю о сегодняшнем Пашке, о том, как он вкалывает там, в колонии, как держит слово.

Варвара молчит. Теперь, пожалуй, ей можно дать подумать.

Я украдкой смотрю на часы. Мне пора. И я говорю:

- Давайте, Варя, условимся. Только твердо. Вот мой телефон, я вам его сюда запишу, - и вырываю листок из своей книжки. - Когда он вам позвонит и вы условитесь о встрече, скажете ему, что платье продано, мы его все равно уже конфисковали, вы сразу звоните мне. Если меня не застанете, позвоните по номеру дежурного, - я и его записываю на листке. - Дежурный будет в курсе дела.

Она молча кивает в ответ.

- Смотрите, Варя, - предупреждаю я, - не подведите меня. Я вам верю. А главное, не подведите себя, не подведите Пашу. Я ему тоже напишу. И мы оба будем на вас надеяться. Из грязи всегда можно выбраться, Варя. Надо только твердо решить.

- Что я, не понимаю…

- Вот и прекрасно.

Мы прощаемся. Я ее предупреждаю, чтобы она была осторожнее с этим типом. Хотя я еще не знаю, на что он способен. Это я узнаю чуть позже.

Когда я приезжаю к себе в отдел, меня встречает озабоченный дежурный.

- Где ты пропадаешь? - сердито спрашивает он. - Тут тебя обыскались. Федор Кузьмич уже выехал. И группа тоже.

У меня что-то обрывается в груди.

- Куда они выехали? - спрашиваю.

- Убийство. В гостинице.

- Убийство?! - не веря своим ушам, переспрашиваю я.

- Да, да. Твой сотворил. Забрался в номер, а тут… В общем, поезжай немедленно, - приказывает дежурный. - Я тебе сейчас машину дам.

Я мчусь в гостиницу. Машина несется так, словно мы гонимся за кем-то или кого-то можно еще спасти. Всю дорогу меня бьет озноб, и я курю сигарету за сигаретой. Неужели он пошел на убийство? Как это случилось? Других мыслей у меня сейчас нет.

Вот и гостиница. Взбегаю по лестнице. Пустой коридор. Сюда никого посторонних не пускают. На площадке стоит милиционер. Показываю удостоверение и бегу по коридору. У закрытой двери номера, это номер «люкс», тоже дежурит милиционер. Снова вытаскиваю удостоверение. В этот момент дверь открывается, и я сталкиваюсь с Игорем.

- Приехал, - озабоченно говорит он.

Игорь, как всегда, в черном костюме и в черной водолазке. Галстуков он не признает. Невысокий, плотный, с ежиком темных волос и чуть приплюснутым носом. Он всегда ироничен, но в отличие от меня скуп на слова.

Я захожу. Номер большой. Просторная передняя и целых три комнаты. Прямо передо мной гостиная, слева спальня, справа кабинет, все двери распахнуты настежь. Кузьмич в гостиной, я слышу его хрипловатый прокуренный бас. За круглым полированным столом сидит знакомый следователь из прокуратуры. Здесь же работают эксперты, фотограф. Сквозь открытую дверь в спальне я вижу нашего врача, Зинаиду Федоровну, она в белом халате, склонилась над одной из постелей. С ней рядом еще какая-то женщина, тоже в халате. Остро пахнет лекарством.

Я захожу в гостиную.